— С одной стороны, все хотят видеть в вас жесткого и авторитарного тренера, тренера больше диктатора, чем демократа. С другой стороны, мы видели, как вы обнимали игроков после замены, как поздравили скамейку запасных с забитым мячом. Как всё это в вас сочетается?
— Я бы сказал, что я демократичный диктатор, потому что есть вещи, которые надо делать от и до. В некоторых вопросах у меня есть только белое или черное, серого цвета нет. Своими принципами я торговать ни при каких обстоятельствах не буду, ребята это прекрасно знают. Я сам был не последним футболистом и знаю, что где-то надо игрока поддержать, чтоб он раскрылся, а где-то и прикрикнуть. Но это должно быть вовремя.

— Как правило, все тренеры смотрят футбол от кромки поля, и вратарь ведь тоже большую часть матча смотрит от кромки. Насколько правильно мнение, что из вратаря не получится хорошего тренера?
— Сложно сказать, откуда это взялось. Если чисто арифметически: вратарей меньше, чем игроков. В команде с пропорциональной точки зрения 25 футболистов и три вратаря. Это значит, что у полевого игрока стать хорошим тренером шансов больше, чем у вратаря.

— Вы интересно сейчас противопоставили: вратарь и футболисты. Это действительно что-то особое?
— Я считаю, что это команда в команде, которую иногда не надо трогать и замечать.

— А одинаковая ли проекция на поле из ворот и от скамейки запасных?
— Когда я начинал работать тренером, я часто шёл за ворота, потому что оттуда мне привычней было видеть поле. Но со временем это прошло.

— Как думаете, вы через год изменитесь?
— Думаю, не очень, я за 43 года не особо изменился. Конечно, со временем люди становятся мудрее, опытнее; тренер мужает со стажем, кожа у него становится толще, непробиваемой, чтоб слон завидовал.

— Если посмотреть отставки тренеров в "Спартаке" последних лет, начиная с Романцева, то можно заметить, что все отставки считались сенсационными. Выходит, у нас, в России, тренеры не научились учиться на ошибках других. Вы для себя какие-то рецепты уже определили, чтобы избежать этого?
— "Спартак" такой клуб, что чтобы не случилось, всё равно будут обсуждать, а тем более смену тренера, директора, да и просто проигрыш. В первую очередь, хотелось бы отвечать за свои ошибки. Если я ошибся, я должен ответить за это. Так же было, когда я стоял в воротах: ошибся, значит, гол, значит, надо отвечать.

— В одном из интервью журналистам вы сказали, что должность спортивного директора красно-белым не нужна. И многих этот посыл, эта фраза просто поразила…
— Не знаю, когда я так сказал. Во-первых, это решает руководства клуба. Я такого сказать, наверное, не мог. Может быть, журналисты меня не так поняли…

— Как вы думаете, за кого сейчас в Осетии будут болеть больше? Умеют ли в Осетии болеть или – или? Или же будут болеть и за ЦСКА, пока там есть Газзаев, и за "Спартак" при Черчесове?
— Я помню игру, когда "Алания" становилась чемпионам, в 95-ом. Там во время игры все меня ненавидели. А после игры, хотя "Спартак" и забрал очки у "Алании", всё встало на свои места. В Осетии умеют любить и ненавидеть, главное, чтобы это было вовремя и не стоит на этом зацикливаться.