Когда я только начинал играть за «Спартак», дублеры жили на втором этаже базы в Тарасовке, и им было запрещено подниматься на третий, где жили основные игроки команды. На базе в Тарасовке окна выходят на две стороны — на поле и на железную дорогу. Окна моей первой комнаты выходили на железную дорогу, и когда проезжал поезд или электричка, трясло так, что казалось, будто находишься в купе поезда.
Раньше у нас в команде была очень популярна карточная игра «Джокер». Не буду объяснять правила, это слишком долго, но каждый спортсмен знает, что это за игра такая. Вся команда делилась на четверки и по вечерам играла в карты. Игра шла по-крупному. За неделю можно было выиграть целое состояние. Или проиграть.
В комнате 47, где я сейчас живу, собирались Цымбаларь, Мамедов, Пятницкий и Никифоров. И один раз, когда на базе почему-то не было, по-моему, Пятницкого, меня заставили его заменить. Вот такая принудиловка. ) Скоро этот номер, в котором жили Никифоров и Пятницкий и который считался одним из главных на базе, освободился, и туда въехал я. Через некоторое время ко мне подселили Васю Баранова. Вася — человек с военными привычками. Он вставал очень рано, принимал холодный душ и настежь открывал окно. Я просыпался от того, что начинал замерзать. Ходит легенда, что Баранов с первой зарплаты в «Спартаке» купил себе домой в Белоруссию корову. Про корову я, честно говоря, ничего не знаю. Зато слышал, что Васе за смешную сумму удалось купить на родине большой дом. И судя по сумме, цены в Белоруссии по-прежнему социалистические.
Когда я только начинал играть за «Спартак», дублеры жили на втором этаже базы в Тарасовке, и им было запрещено подниматься на третий, где жили основные игроки команды. На базе в Тарасовке окна выходят на две стороны — на поле и на железную дорогу. Окна моей первой комнаты выходили на железную дорогу, и когда проезжал поезд или электричка, трясло так, что казалось, будто находишься в купе поезда.
